Демон Пенрика (продолжение). Лоис М. Буджолд, 2015

ДЕМОН ПЕНРИКА

Лоис МакМастер Буджолд

2015

Фэнтези-повесть о мире пяти богов
(продолжение, начало здесь)

*     *     *

Линнет, полная весенней талой воды, бежала шустрым и удивительно широким зеленым потоком. Несколько торговых лодок осмелились спуститься на воду. Дорога следовала своим курсом вдоль течения, и караванов, следовавших по нему вверх, становилось больше, чем спускавшихся вниз. По сторонам долину ограждали, по меркам Пена, невысокие холмы. Когда они проехали третий разрушенный форт, сердито взиравший с высоты этих скромных скал, он не смог не спросить:

— Что произошло с замками?

Уилром и Ганс пожали плечами, но Тринкер, потянув шею, рассказал:

— Я слышал, это сделали мартенсбриджцы. Несколько местных лордов взялись грабить торговцев среди бела дня, хотя потом и стали заявлять, что взымали пошлину. Городские гильдии объединились с войсками принцессы-архижрицы и уничтожили те родовые гнезда, которые не смогли выкупить, и сделали дорогу снова безопасной для всех от озера до Вороньей. С тех пор все пошлины уходят в Мартенсбридж.

Такой способ пополнения казны, печально подумал Пен, двору Юральдов не повторить, дорогами в его досягаемости чаще пользовались коровьи стада, чем богатые караваны. 

Деревеньки кучковались вокруг плотин и мельниц, а другой раз, у деревянного моста. Затем они обогнули изгиб долины, и перед взором предстал Мартенсбридж. Пен, пораженный, разглядывал его во все глаза. 

По размеру это место с легкостью могло уместить с десяток Гринвеллов. Река делила город пополам, дважды перекрываясь каменными мостами и один раз деревянным. Здания как каменные, так и деревянные возвышались на склонах плотной застройкой за городскими стенами. Тринкер привстал в стременах, и предположил, что вон то внушительное сооружение, венчавшее один из холмов, должно быть дворцом знаменитой прицессы-архижрицы и, следовательно, сердцем его Ордена в этом регионе. За городом, на север открывался просторный вид на озеро, граничащего с фермами, полями и виноградниками на пологих склонах, и темным лесами на крутых. Крытые купеческие лодки и открытые рыбацкие ялики виднелись тут и там на покрытой рябью поверхности. За озером были опять холмы, а еще дальше на краю горизонта, будто сон, знакомые очертания белых вершин, коротко кивнувших ему из-под завесы облаков.

Заблудиться в Гринвелле было невозможно. Когда они въехали в город через южные ворота, то обнаружили, что к Мартенсбриджу это не относится. Они проехали туда-сюда несколько улиц, все мощеные булыжником, пока Пен жадно разглядывал высокие дома, хорошо одетых мужчин и женщин, яркие рынки, величавых купцов и суетливых слуг, прекрасные фонтаны на площадях, наполненных прачками, элегантные и замысловато выкованные вывески кузнечных мастерских и главных домов гильдий, и, подумать только, картины в витражах окон. Тринкер, взмокший и растерянный, вновь сверился с клочком бумаги, с адресом и указаниями. 

— Тут сворачивайте налево, — неожиданно сказал Пен, когда Тринкер собрался повести их вправо. Пен понятия не имел, откуда в голосе взялась эта уверенность, но все его послушались. 

— Здесь направо, — сказал он на очередной улице. — Наверх, — на следующем перекрестке, — и вот мы на месте.

Оставаясь в седле, Пен оглядел каменное здание, теснившееся в ряду соседей вдоль крутой улицы. Хоть и узкое, оно высилось на пять этажей, и казалось неким скромным вариантом главного дома гильдии. Витражами в окнах дом не хвастал. Единственной отметкой была неприметная деревянная вывеска над дверью, демонстрировавшая две выкрашенные белой краской сжатые ладони, с одним большим пальцем указующим вверх, а другим — вниз. Большой палец был символом и обозначением Бастарда, единственный палец на руке, который мог коснуться остальных. Помимо этого, здание больше ничем не выдавало свое отношение к Храму. Тринкер бросил на Пена обеспокоенный взгляд, спешился, и постучал в дверь.

На стук отозвался привратник в камзоле с тем же символом двух ладоней, вышитым на груди, но в остальном было одет обычно. Взглядом он сразу выхватил официальную кокарду Ордена Дочери и синие и белые перья на шляпе Тринкера:

— Да, сэр?

Тринкер неуклюже прочистил горло.

— Мы — эскорт Просвещенной Ручии, следовавшей из Лаэста. Нам было сказано, что кто-то ожидает ее в этом доме. Нам нужно его видеть.

Привратник оглядел их группу.

— Где же жрица?

— Вот поэтому нам и нужно с кем-то увидеться.

Привратник наморщил лоб.

— Ждите здесь, сэр. Прошу вас. — Дверь захлопнулась.

Пену надо было отдать Тринкеру должное, ибо тот был в себе уверен, стоял с прямой спиной, и не предложил им всем уносить ноги. Пен, с одной стороны, не совершил побега через окно прошлой ночью потому, что подумал — это был бы жестокий трюк по отношению к этим гвардейцам, которые всего лишь верно исполняли свой долг, а ему не причинили ни малейшего вреда. А с другой — из чистого любопытства о том, как именно Орден Бастарда намеревается с ним поступить, чтобы разрешить это затруднение, иначе чего ради надо было, чтобы он проделал весь этот путь, если способа нет?

Интересно, с работает ли отвратительный рокнарский прием с подушкой на этом озере? Вероятно, да, и очень быстро, учитывая холод весенней воды. Он попытался перестать об этом думать.

Спустя несколько минут дверь открылась вновь, привратник сопровождал встревоженного мужчину средних лет, высокого и широкого в плечах, с аккуратно подстриженной бородой и седеющими коричневыми волосами. На нем был обыкновенный наряд горожанина, подпоясанный, и трезво спускавшийся не ниже колен, поверх брюк из какого-то темного материала. Неотбеленная шерсть туники лишь намекала о том, кому он хранил верность, однако жреческая тесьма белого, кремового и серебренного плетения, приколотая к плечу, не оставляла места для сомнений. Наверное, легко отцепляется и прячется в карман, когда есть желание прогуляться инкогнито?

— Меня зовут Просвещенный Тигни, — сказал он, оценивая их группу взглядом. Ганс очевидно был конюхом, с двумя храмовыми гвардейцами тоже все было ясно, а вот кто такой Пенрик было не понятно, и взгляд на нем немного задержался прежде, чем вернуться к Трикеру, со своей шляпой в руках ожидавшему возможности заговорить.

— Мне сказали, у вас вести о Просвещенной Ручии? Мы ожидаем ее прибытия на этой неделе в любой момент. 

Тринкер прочистил горло.

— Вести есть, сэр, да, но не добрые. Просвещенную Ручию в пути хватил сердечный приступ, не доезжая пяти миль до города Гринвелл. Она скончалась прежде, чем Уилром, — он кивнул в сторону товарища, — смог привести помощь. Храм в Гринвелле похоронил ее там с соблюдением всех должных ритуалов, белый голубь подтвердил, что ее бог забрал ее, как полагается. Не зная, что делать дальше, и уже проделав больше половины пути, мы привезли сюда ее одежду и сумки, чтобы передать тому, у кого им должно быть. 

— Не открывая, я полагаю? — Тигни бросил на него острый взгляд.

— Нет, сэр! — яростно ответил Тринкер, — Она ведь была чародейкой. Мы бы не посмели.

Облегчение, проявившееся в позе Тигни, задержалось ненадолго, он опять напрягся.

— Но… что случилось с ее демоном? Значит, он отправился к ее богу вслед за ней?

— Э-э, нет. — И он кивнул в сторону Пена.

Голова Тигни резко крутанулась. Пен слегка улыбнулся и приветственно пошевелил пальцами.

— Боюсь, сэр, он здесь, со мной. 

— Кто?.. — Тигни бросил на него долгий, острый как алебарда взгляд. — Вам лучше войти.

Он велел привратнику отнести вещи Ручии в свои покои, в результате чего последовала возня по перегрузке вьюка в вестибюль, а затем отправил его с Гансом и Уилромом доставить лошадей в какую-то конюшню поблизости, в который было выделено место для храмовых животных.

— Сюда, — он проводил Пенрика и Трикера вверх через один лестничный пролет в маленькую хорошо освещенную комнату с видом на улицу. Она напоминала смесь кабинетов ученого и счетовода, тут был заваленный бумагами стол с письменными принадлежностями, кучка стульев, и несколько заставленных полок. Пен осмотрел полки, и задался вопросом, зачем жрецу Бастарда нужно держать при себе двадцать с лишним, выстроенных в ряд, футляров для курьерских донесений?

Тигни огладил рукой свою бороду, и жестом пригласил их садиться.

— Так вы кем будете?.. — продолжил он, обращаясь к Пену.

— Пенрик кин Юральд, Двор Юральдов, рядом с городом Гринвелл, сэр. — Интересно, он обязан представить Дездемону? — Мой старший брат Рольш лорд той долины.

— И как вы оказались… нет. Начнем с начала, а то потом не разберешь, где хвост, а где мычало.

Он обратился к Трикеру, и быстро выудил из него краткое описание его поступков от момента, когда его записали в сопровождающие жрицы в Лаэсте, до трагедии под Гринвеллом. Похоже, тогда они путешествовали намного медленнее, чем с Пеном.

— Но как вы вообще оказались на этой дороге? — спросил Тигни с жалобной ноткой в голосе. — Это не самый прямой маршрут из Лаэста в Мартенсбридж.

— Я знаю, сэр, — пожал плечами Трикер. — Это жрица велела нам ехать той дорогой.

— Зачем?

— Сказала, что за свою жизнь проеха туда и обратно из Лаэста в Мартенсбридж по главной дороге три дюжины раз, и теперь ей хочется сменить обстановку.

— И она больше ничего не сказала, почему выбрала этот маршрут? Или это был просто каприз? Какой-нибудь намек или странное замечание на этот счет?

— Нет, сэр?

Тигни скривил губы, переваривая ответ, затем шумно выдохнул и продолжил:

— Вы сказали, была женщина-служанка. Но тогда почему… где она?

— Отправилась обратно в Лаэст, сэр. Но сначала гринвелльский жрец взял у нее показания под присягой. Их следует передать вам?

— Да, за мои прегрешения.

Тринкер вытащил и передал документ. Тигни сломал печать, прочитал, нахмурился еще сильнее, а затем, неудовлетворённо вздохнув, отложил в сторону.

— Просвещенный, — выдохнул Пен, — вы ведь знаете об этих вещах? О чародеях, демонах и… об этом?

Тигни раскрыл было рот, но повернул голову на стук в дверь. Это оказались Уилром и Ганс, которых привели обратно. И поскольку теперь собрались все свидетели, жрец перешел к их описаниям сопутствующих смерти Ручии событий. Каждый добавил немного разнящихся подробностей, но в целом рассказы явно совпадали. Пен решил, что Ганс описал его («хлопнулся наземь серый и вялый, как дохлый угорь») чересчур прямолинейно. Последним Тигни опросил самого Пена. Он добросовестно не стал опускать ни последние слова, ни фиолетовые вспышки, ни загадочные голоса, хоть от этого все стали поглядывать на него с опаской, кроме ведущего допрос, который воспринял это, как нечто само собой разумеющиеся.

Затем Тигни задал серию прицельных вопросов, чтобы точно констатировать, что ни сам Пен, ни кто-либо еще при дворе Юральдов никаким образом не мог встречаться с Ручией прежде, или каким-либо образом знать о ней до той случайной встречи на дороге. Жрец поджал губы и обратился к Пену еще раз: 

— С тех пор как вы очнулись после того глубокого обморока, вам довелось испытать что-нибудь необычное? Хоть что-нибудь?

— У меня ужасно болела голова, но все прошло, когда мы покидали Гринвелл. — «Еще никто не хотел ко мне прикасаться, мою помолвку расторгли ускоренным порядком, а из меня сделали пленника, хотя преступлений я не совершал». Лучше об этом не упоминать. Тигни едва начал расслабляться, когда Пен добавил:

— А еще позапрошлой ночью демон очнулся и заговорил со мной. 

Тигни замер.

— Как?

— Э-э… моим ртом.

— Вы в этом уверены?

Пен не мог сообразить, как на ответить на такой вопрос. Тигни что, полагает, что у него белая горячка или галлюцинации? Может, это обычное дело для недавно одемонённых?

— Я знаю, что это был не я. Я не говорю по-ибрански. На рокнарском, адриатском и седонийском тоже. Как заговорила, она была довольно болтлива. И склонна поспорить. — Десять женщин, собранных в одну, не удивительно. Или десять их призраков — тревожная мысль. Десять отпечатков призраков — едва ли лучше. 

Тигни это обдумал, затем поднялся и подошел к дверному проему, чтобы покричать снизу привратника, которого несомненно звали Коссо. Ну или же его звали Коссо!

— Коссо! Проследи, чтобы этих трёх мужчин накормили, — приказал он парню, выпроваживая Ганса и гвардейцев. — Найди в доме место для ночлега конюху Лорда Пенрика. — И успокоил гвардейцев, — вас мы отсылаем остановиться с вашим Орденом в дворцовый храм, только не уезжайте прежде, чем я смогу переговорить с вами еще раз.   

Он прикрыл за ними дверь, затем повернулся и изучающе оглядел Пенрика. Пен с надеждой смотрел в ответ. Оставаясь на расстоянии, он вытянул и положил на лоб Пенрику руку и громко потребовал:

— Демон, говори!

Тишина. Она продолжалась, пока Пен не поежился, чувствуя себя неуютно. 

— Я ее не сдерживаю, — оправдался он. — Днем она может спать. Пока что она говорила со мной только перед сном. — То есть тогда, когда он был в одиночестве?

Тигни сощурился и вновь потребовал этим повелительным тоном:

— Говори!

— Можно мне попробовать? — поскорее сказал Пен, начиная нервничать. Он смягчил тон. — Дездемона, не могла бы ты, пожалуйста, сказать что-нибудь Просвещенному Тигни, он тут рядом, чтобы он не думал, что я сошел с ума или… или что я лжец? Пожалуйста?

После долгой паузы, его рот с упрямством проговорил:

— Не видим, с чего бы это мы должны. Трусливый разрушитель демонов. Ручия может и считала его усердным, но мы всегда считали его жалким формалистом.

Руки Пена метнулись к вспыхнувшему лицу, будто хотели перекрыть этот опасный поток. Он осторожно опустил их вниз.

— Простите, сэр. Кажется, она немного своенравна. М-м… вы раньше с ней пересекались?

— Я знаком… знал, — он болезненно махнул рукой на эту поправку, — Ручию вот уже двадцать лет. Хотя мы познакомились уже после того, как она обрела демона.

— Я сожалею о вашей утрате, — нерешительно произнес Пен. — Выходит, вы были друзьями?

— Скажем, коллегами. Она тренировала меня, когда я согласился принять своего демона. 

— Так вы тоже чародей? — с удивлением спросил Пен.

— Был. Теперь уже нет.

Пен сглотнул.

— Для вас это не закончилось вашей смертью.

— Нет. Есть другой путь, — Этот человек определённо умел состроить по-настоящему угрюмое лицо. — Расточительный, но иногда необходимый.

Пену хотелось послушать, что за этим последует, но вместо этого Тигни начал расспрашивать его о детстве и юности при дворе Юральдов. На взгляд Пена они составляли биографию короткую и скучную.

— Почему вы тогда остановились на дороге? — спросил он наконец.

— Разве я мог не остановиться? С леди явно случилось смертельно опасное несчастье. — Что оказалось совершеннейшей правдой. — Я хотел помочь.   

— Вы могли вызваться добровольцем, чтобы помчаться в город за помощью.

— Я об этом как-то не подумал, — сморгнул Пен, — Все случилось так быстро. Уилром уже галопом мчался прочь, когда я еще только спешивался, чтобы понять, что происходит.

Тигни почесал лоб, и пробормотал:

— И все пришло в полный бардак. — Он поднял глаза и добавил, — Мы рассчитывали поселить Просвещенную Ручию в дворцовом храме, но вам, думаю, лучше остаться пока здесь. Мы найдем для вас комнату. — Он отошел, чтобы опять позвать Коссо. Когда тот пришел, он отдал ему новых распоряжений так, как мог бы распоряжаться хозяин. Выходит, Тигни тут из самым-самых по старшинству? Дом явно предназначался для функционеров, заправлять практической стороной дел Храма, не для поклонения или молитвы. 

— Чем вы занимаетесь в Ордене Бастарда, сэр?

— Вы не знаете? — вскинул брови Тигни, — Я присматриваю за всеми храмовыми чародеями в этом регионе. Приходы и уходы, назначения и учет. Я чародейский пристав, если хотите. А вы представляете как все обожают приставов. Неблагодарная работа. Но Бастард знает, сами они организоваться не способны.

— Я обязан оставаться в своей комнате? — спросил Пен, пока его провожали в коридор. Тигни фыркнул.

— Если демон уже пробудился, вероятно бессмысленно пытаться вас удержать, но я настоятельно прошу вас не покидать дом без моего разрешения. Пожалуйста. — Последнее он выдавил с трудом, но прозвучало искренне.

— Да, сэр. — кивнул Пен. Пока что ему для знакомства хватит и одного здания в Мартенсбридже. Но он не думал, что способен здесь заблудиться.

— Спасибо. — сказал Тигни, и добавил привратнику — Пришли ко мне тех двух людей Дочери опять, потом слугу Ганса. И дай знать Кли, чтобы не уходил, сегодня вечером он мне понадобиться.

Пен проследовал из кабинета за привратником.

(продолжение)